Макс Горелик. Троллейбусные звезды: “Букашечный” катарсис. Вечерняя Москва, 26 января 2001.
Жизнь троллейбуса. Рано тпросыпаться, весь день резво бегать по московским улицам. Скучать в пробках, натужно вписываться в сложные повороты. Страдать, когда твои запотевшие стекла украшают рожицами и надписями “Мама, я Киркорова люблю”. Черным от грязи заполночь возвращаться в парк. Медленно покачивая рогами, в редкие минуты отдыха тосковать о далекой возлюбленной. В декабре в каждом район Москвы поселились Киркоровы-троллейбусы. Их было много. Светлый лик Филиппа Бедросовича серьезно взирал на горожан с боков троллейбусов, с троллейбусных поп и грудных клеток. Казалось, войдешь в салон – и наткнешься на Лучезарного, проверяющего билетики. Но нет, звезды не ездят на троллейбусе! Зато для музыкального перформансиста Псоя Галактионовича Короленко это любимый вид транспорта. В одну из недавних поездок он взял синтезатор, пригласил друзей и всю дорогу пел песни.
Когда мне невмочь пересилить беду, когда подступает отчаянье,
Я в синий ироллейбус сажусь на ходу, последний, случайный.
Так было с Окуджавой. У Псоя Короленко другая история. В троллейбусе ехало много приятного народа. Сам троллейбус был белый, с зеленой полосой внизу, маршрута “Б”. И вовсе не случайный: его специально заказали в 4-м парке.
На переднем сиденье за синтезатором – Псой. Его голос проникает на заднюю площадку – через эти динамики водитель обычно объявляет остановки. Двери закрываются… поехали!
Маршрут “Букашки” без начала и конца. Садовое кольцо. Традиционный московский маршрут – традиционные московские песни. “Песенка московского извозчика”, “Сережка с Малой Бронной”, “Московский бит”, “Улочки московские”… “Извините, я не знаю мотива некоторых песен”, - предупреждает Короленко. Давно знающие Псоя понимают: мотив не важен – важен дух музыки.
Не рокер, не эстрадный певец и не бард. Вообще не музыкант. Художник-перформансист, работающий с песней. Сочетающий теоретическую позицию исследователя песенности
par exellence со спонтанным концертным поведением. Поешь в электричке – зарабатываешь деньги. Запел в троллейбусе – невольные попутчики покрутят пальцем у виска. Но если в поездку приглашены лучшие друзья и представители прессы – это концептуальная акция. Игра, в которой к любому понятию прибавляется слово “как бы”. “Нечеловеческая музыка” (группа, с которой одно время выступал Псой) – как бы рок-бэнд. Как бы квартирный концерт песен Галича, приглашения на который развешены по всему городу. Никто не запрещает петь в клубе, но Галич убедительнее звучит именно на квартирном концерте.Концерт троллейбусный – как бы музыкальное приношение Москве. За окном медленно проплывают дома, огни, мосты, машины. “Сейчас мы проезжаем парк имени Горького, поэтому я спою песню про Горького”, - объявляет Псой. “Ах Арбат, мой Арбат…” поется, конечно, рядом с Арбатом.
“В этих песнях есть еще нерастраченная душевность, - считает Псой Короленко. – Они затерты, запеты, но их можно петь снова и снова. “Подмосковные вечера” в троллейбусном контексте по-прежнему могут производить катарсис”.
А “Таганку” (ту, где ночи, полные огня) спели… на Валовой. Не заметили знаменитый район сквозь запотевшие стекла!